Прямые зарубежные инвестиции Китая: эффекты для продовольственной безопасности

Василий Леонидович Ерохин

Аннотация: Большая численность населения, ограниченность земельных ресурсов и, как следствие, – высокая зависимость внутреннего рынка от импорта широкого спектра сельскохозяйственной продукции обусловили ориентацию аграрной политики Китая на достижение продовольственной независимости и самообеспечение основными продуктами питания. Однако, растущая волатильность мирового аграрного рынка вкупе с торговыми противостояниями между крупнейшими производителями и потребителями продовольствия выдвинули на первый план приоритет комплексной продовольственной безопасности и диверсификации каналов поставок. В данной статье рассматриваются современное состояние и тенденции развития прямых инвестиций китайских агропромышленных компаний в проекты по производству и логистике сельскохозяйственной продукции в различных регионах мира. Особое внимание уделено оценке перспектив китайско-российского инвестиционного сотрудничества в сфере производства и торговли продовольствием.

Китай в настоящее время является одним из крупнейших мировых инвесторов. В период 2015-2025 гг. объем прямых зарубежных инвестиций из Китая в различные проекты по всему миру прогнозируется на уровне до $2 трлн.[9] В последние годы, однако, стратегия Китая относительно прямых иностранных инвестиций меняется – страна постепенно переходит от привлечения капитала и технологий к модели активного выхода китайских компаний на мировой рынок.[10] В полной мере данное явление можно наблюдать на примере сельскохозяйственного сектора.

С начала 2010-х гг. прямые инвестиции из Китая в АПК различных стран мира существенно растут (рис. 1) под воздействием комбинации факторов, в числе которых развитие и усиление китайских агропромышленных предприятий, наличие финансовых ресурсов, а также поддержка со стороны государства.

Объем зарубежных прямых инвестиций Китая

Рисунок 1. Объем зарубежных прямых инвестиций Китая в сектор сельскохозяйственного производства и рыболовства. Источник: составлено автором на основе [8]

Инвестирование в совместные проекты за рубежом стало одним из направлений современной аграрной политики Китая вследствие ограниченности ресурсов для развития сельскохозяйственного производства внутри страны. По данным Министерства сельского хозяйства КНР [3], в 2017 г. за пределами страны насчитывалось более 1300 агропромышленных, предприятий с общим объемом прямых инвестиций около $30 млрд. Основные сферы инвестирования – растениеводство и животноводство, рыбопромышленная отрасль, переработка сельскохозяйственной продукции, сельскохозяйственное машиностроение, производство удобрений, семеноводство, а также логистика. По данным Gro Intelligence [6], в совместные с китайскими инвесторами сельскохозяйственные проекты вне Китая за последние 15 лет были вовлечены более 6,6 млн. га земель сельскохозяйственного назначения, главным образом, в Юго-Восточной Азии, Африке и Латинской Америке (рис. 2).

китайские инвесторы

Рисунок 2. Расположение совместных сельскохозяйственных предприятий с участием китайских инвесторов. Источник: [6]

Основной целью для Китая является создание глобальной системы производства, транспортировки, хранения и переработки сельскохозяйственной продукции.[14] Инвестиционные проекты реализуются в различных регионах мира, преимущественно в близлежащих странах Азии, но существенна доля европейских стран, Африки и Океании (в данной категории стран основную долю прямых инвестиций получает Австралия) (рис. 3). Таким образом достигается цель диверсификации источников импорта тех видов продукции, которые китайские фермеры не могут производить в достаточных объемах внутри страны в связи с имеющимся ограничением земельных и других ресурсов.

Зарубежные прямые инвестиции Китая

Рисунок 3. Зарубежные прямые инвестиции Китая в сектор сельскохозяйственного производства по регионам мира. Источник: составлено автором на основе [8; 13]

Несмотря на рост объема инвестиций, сельское хозяйство в 2009-2016 гг. занимало стабильную долю в пределах 1-2% в общем объеме прямых зарубежных инвестиций Китая. Инвестиции в АПК росли схожими темпами с инвестициями в другие секторы экономики. Однако, в национальной статистике Китая к сельскохозяйственным не относятся сделки по поглощению активов со стороны таких крупных китайских компаний как COFCO, Bright, WH Group и ChemChina, которые классифицируются как инвестиции в сектор производства и торговли.

Рост объема прямых зарубежных инвестиций происходил на фоне увеличения импорта сельскохозяйственной продукции и золотовалютных резервов. Политика внешней ориентированности и открытости в сфере сельского хозяйства была официально озвучена в 2007-2008 гг., в то время когда импорт продовольствия в Китай возрастал. После некоторого снижения объема закупок продовольствия в период мирового финансового кризиса импорт возобновил рост до рекордных $120 млрд. в 2014 г. Золотовалютные резервы Китая в значительной степени выросли с начала 2000-х гг., достигнув своего пика в $4 трлн. также к 2014 г. (рис. 4). Эти резервы обеспечили финансовые ресурсы для поддержки прямых инвестиций.

Внешняя торговля

Рисунок 4. Внешняя торговля сельскохозяйственной продукцией в сравнении с золотовалютными резервами Китая. Источник: составлено автором на основе [8; 5]

Общий подход к агропродовольственной политике Китая как открытой и внешнеориентированной был призван усилить конкурентоспособность китайских компаний и стимулировать их выход за пределы внутреннего рынка. Однако, реализация данной политики вызвала увеличение разрыва между объемами импорта и экспорта сельскохозяйственной продукции и опасения относительно уровня продовольственной безопасности Китая.[5] Вскоре после вступления Китая в ВТО сальдо внешней торговли сельскохозяйственной продукцией сменилось с умеренно положительного (в 1995-2002 гг.) на растущее отрицательное (с 2003 г. по настоящее время), что обострило вопросы не только продовольственной безопасности как таковой, но и проблему агропромышленной безопасности страны в целом, то есть защиты национальных сельхозпроизводителей и обеспечения их развития и конкурентоспособности в условиях растущего импорта. На государственном уровне одним из ответов Китая на сложившуюся ситуацию стало включение в программу 11 пятилетки (2006-2010 гг.) национальной стратегии продовольственной безопасности и утверждение внешней ориентации агропромышленного комплекса Китая посредством использования имеющегося конкурентного преимущества – рабочей силы – для освоения земельных, водных и энергетических ресурсов других стран мира. Планом подразумевалось поощрение создания крупномасштабных конкурентоспособных продовольственных конгломератов для производства зерновых, масличных культур и сахара на арендованных землях в Северной и Латинской Америке и в Африке с последующей поставкой продовольствия в Китай для балансировки предложения и спроса на внутреннем рынке. Выбор именно данных регионов был обусловлен тем, что в настоящее время Северная и Латинская Америка в совокупности обеспечивают около 60% всех поставок продовольствия в Китай (рис. 5).

сельскохозяйственная продукция в Китай

Рисунок 5. Доли регионов мира в поставках сельскохозяйственной продукции в Китай. Источник: составлено автором на основе [8; 13]

Стратегия внешней ориентации и выхода китайских агропромышленных компаний на мировой рынок является продолжением реализации долгосрочной цели страны по управлению потоками импорта продовольствия для устранения дефицитов и стабилизации внутреннего рынка. Зарубежные инвестиционные проекты фокусируются, главным образом, на производстве тех продуктов, которые Китай вынужден импортировать для удовлетворения спроса потребителей – рыба и морепродукты, соевые бобы, кукуруза, пальмовое масло, маниока. Второй целью является диверсификация поставщиков по каждому из импортируемых продуктов для снижения зависимости от какой-либо конкретной страны или производителя. Стратегия продовольственной безопасности Китая, сформулированная в плане 11 пятилетки, гласит, что диверсификация поставщиков импортного продовольствия и сельскохозяйственной продукции необходима для обеспечения продовольственной независимости Китая и снижения политических рисков.[3] Несмотря на такую ориентацию стратегии, зависимость Китая от импорта отдельных видов сельскохозяйственной продукции (соевые бобы, масла и жиры и другие) растет. В условиях волатильности мировых рынков и торговых разногласий с рядом стран, в первую очередь, США, которые являются одним из крупнейших поставщиков продовольствия в Китай, выход китайских компаний с прямыми инвестициями за пределы страны как в рамках государственных инициатив («Пояс и Путь»), так и в формате отдельных инвестиционных проектов становится все более актуальным.

Для иллюстрации таргетирования зарубежных прямых инвестиций китайских агропромышленных компаний можно воспользоваться системой координат с двумя шкалами – зависимости от импорта (ось Х) и концентрации поставщиков (ось Y) (рис. 6).[5] По оси Х показаны средние уровни зависимости Китая от импорта 18 видов сельскохозяйственной продукции в 2010-2015 гг., рассчитанные по данным Национального бюро статистики Китая и Департамента сельского хозяйства США по производству, поставкам и продажам продовольствия. По оси Y показан уровень концентрации поставщиков по каждому из исследуемых продуктов, т.е. доля импорта, приходящаяся на два основных поставщика (чем выше показатель концентрации, тем ниже уровень диверсификации поставщиков и тем выше зависимость Китая от поставок того или иного продукта из одного-двух источников).

Зависимость Китая от импорта

Рисунок 6. Зависимость Китая от импорта отдельных видов сельскохозяйственной продукции и диверсификация импорта

В верхнем правом квадранте сосредоточены те виды сельскохозяйственной продукции, по которым, во-первых, зависимость Китая от импорта очень высока, и, во-вторых, критически высокий объем поставок которых идет из одной-двух стран. Производство именно таких продуктов и является основной целью для прямого зарубежного инвестирования китайских компаний. Наиболее яркий пример последних лет, внимание к которому обострилось в последнее время, это крайне высокая зависимость Китая от поставок соевых бобов из двух стран – США и Бразилии. На фоне разворачивания торгового противостояния с США китайские компании активно инвестируют в производство сои в странах Латинской Америки. Похожая ситуация с пальмовым маслом, практически весь объем поставок которого в Китай идет из Малайзии и Индонезии, что китайские компании сейчас пытаются изменить посредством инвестирования в проекты в других странах мира. Оливковое масло идет в Китай из Италии и Испании, и рост спроса на этот продукт в Китае уже привел к поглощению китайскими компаниями итальянских производителей масла с широкой сетью производственных и дистрибьюторских активов.

В верхнем левом квадранте показаны продукты, по которым зависимость Китая от импорта ниже по сравнению с соевыми бобами, оливковым маслом и другими продуктами из верхнего правого квадранта. Однако, по данным продуктам имеется зависимость от малого числа поставщиков, что создает серьезные риски для Китая при возможном нарушении поставок из какого-либо источника. На данные продукты китайские агропромышленные компании ориентируются при инвестировании за рубеж для диверсификации каналов поставки. Пример, опять-таки ставший актуальным на фоне китайско-американского торгового противостояния, – кукуруза. Хотя импорт кукурузы составляет всего 2% от объема потребления данного продукта на китайском рынке, основной его объем идет из США. В последние годы Китай пытается диверсифицировать каналы импорта кукурузы, подписав, в частности, соглашение с Украиной о поставках кукурузы в рамках обслуживания ранее выданного китайского займа, а также увеличив закупки в Болгарии в рамках той самой внешней ориентации, заложенной в стратегии продовольственной безопасности страны. Другой пример – рапсовое масло, основной объем поставок которого в Китай до недавнего времени приходился на Канаду, но в последние годы Китай увеличивает закупки данного продукта в России и Украине.

В левом нижнем квадранте сосредоточены продукты, по которым уровень как продовольственной независимости, так и диверсификации поставщиков довольно высок. Доля импорта таких продуктов в структуре потребления на внутреннем рынке ниже 50%, а каналы поставок в достаточной степени диверсифицированы, чтобы минимизировать возможные риски. В этом квадранте, в частности, представлены пшеница и рис, основные продукты питания, по которым Китай стремится обеспечить и поддерживать высокий уровень продовольственной независимости. Тем не менее, китайские агропромышленные компании инвестируют в производство и риса, и пшеницы, и свинины за рубежом, либо поглощают существующие компании на рынках других стран (как, к примеру, WH Group недавно поглотила на китайском рынке активы Smithfield Foods, одного из крупнейших в мире производителей свинины).

На фоне вложений Китая в развитие агропромышленного сектора и соответствующей инфраструктуры в странах Юго-Восточной Азии, Африки и Латинской Америки сотрудничество с Россией пока проигрывает и по объему инвестиций, и по числу реализованных сельскохозяйственных проектов. Изменить сложившуюся ситуацию может реализация инициативы «Пояс и Путь», одной из неотъемлемых частей которой является развитие взаимосвязей в сфере сельского хозяйства с богатыми земельными ресурсами Россией, Украиной, Беларусью, Казахстаном и другими странами Евразии.

Россия, крупнейшая экономика ЕАЭС, в последние годы все в большей степени и по все большему спектру направлений склоняется к сотрудничеству с Китаем, в том числе в торговле сельскохозяйственной продукцией и инвестициях в создание агропромышленных предприятий. Китайскими компаниями заключаются соглашения на аренду и временное пользование землями сельскохозяйственного назначения, главным образом, на Дальнем Востоке и в Сибири, основных российских регионах по производству сои. Россией в пользование иностранным инвесторам к настоящему времени переданы около 1 млн. га земель сельскохозяйственного назначения, большинство из которых обрабатываются китайскими фермерами. В 2017 г. Китаю удалось сократить закупку в США соевых бобов и одновременно увеличить закупки в России до рекордных 850 тыс. тонн ($188,4 млн.) (табл. 1).

Импорт в Китай из России

Таблица 1. Импорт сельскохозяйственной продукции и продовольствия в Китай из России в 1995-2017 гг., $ млн. Источник: составлено автором на основе [13]

Среди российских регионов лидером по привлечению китайских прямых инвестиций в сферу сельскохозяйственного производства является Дальний Восток. По данным Министерства коммерции Китая, накопленный объем инвестиций в агропромышленный комплекс, лесоводческую промышленность и рыбоводство по итогам 2017 г. превысил $3 млрд. Первые инвестиционные проекты относятся к началу 1990-х гг., когда компании из северо-восточной провинции Хэйлунцзян стали вкладывать средства в организацию производства зерновых и овощей, а также животноводство на Дальнем Востоке. В 2005 г. администрацией провинции Хэйлунцзян был разработан стратегический план по организации и поддержке фермерства на территории России, в который были включены модели инвестирования как частного бизнеса, так и с поддержкой государства. По итогам реализации плана уже к 2011 г. около 40% округов в провинции Хэйлунцзян имели соглашения с органами власти различных уровней в регионах российского Дальнего Востока на пользование более 450 тыс. га сельскохозяйственных земель. В 2007 г. Комиссией по сельскому хозяйству провинции Хэйлунцзян был создан фонд для финансирования закупок сельскохозяйственных машин и оборудования и другого рода поддержки китайских фермеров за рубежом.

Однако, несмотря на постепенное развитие инвестиционных проектов китайских компаний в России, экспертами отмечаются три группы ограничений, препятствующих устойчивому росту производства сельскохозяйственной продукции и экспорта ее в Китай из России: производство и переработка, технические барьеры, а также институциональные ограничения.[12; 11] В части производства и переработки основными проблемами являются низкая урожайность большинства сельскохозяйственных культур, что снижает объем производства, невысокое качество и недостаточное количество семенного материала и удобрений, неразвитая система ирригации, логистические ограничения, а также устаревшие практики переработки и упаковки сельскохозяйственного сырья. Под техническими барьерами подразумевается недостаток современных средств санитарного и фитосанитарного контроля, несоответствие между отдельными национальными стандартами качества и требованиями китайской стороны, неисполнение специфических требований Китая к упаковке и маркировке продукции. Наконец, институциональные органичения включают в себя слабое развитие внутренней транспортной инфраструктуры, неразвитость экспортной инфраструктуры, сложные и долгие таможенные процедуры, недостаток средств на проведение исследований в сфере сельского хозяйства и развитие информационно-консультационных служб на селе.

Заключение

Естественные ограничения земельных и водных ресурсов Китая являются одним из основных препятствий для роста сельскохозяйственного производства внутри страны.[1] Стремительная урбанизация обуславливает высокую конкуренцию за территории и невозможность расширения площади сельскохозяйственных земель. В АПК Китая доминируют малые хозяйства [7], которые обеспечивают основной объем валового аграрного продукта. Число таких хозяйств превышает 200 млн., их средний размер составляет всего 0,66 га, что значительно меньше, чем в США (264 га) и Европе (37 га).[4] В структуре зарубежных инвестиций в сельскохозяйственные проекты доминируют крупные агропромышленные компании с государственным участием.[14] Правительством Китая оказывается поддержка национальным производителям в целях превращения их в крупных международных игроков, способных конкурировать на мировом рынке продовольствия и тем самым способствовать решению задачи обеспечения продовольственной безопасности страны.[2] В то же время, Китаем в других странах активно создаются различного рода ассоциации в сферах агробизнеса и инвестиций для улучшения координации действий и сотрудничества между китайскими компаниями, управления рисками на зарубежных рынках и решения возникающих спорных ситуаций с местной властью и бизнес-сообществом.[14] Такая деятельность со стороны Китая наиболее развита в странах Африки, где открываются демонстрационные центры агропромышленных технологий, служащие в качестве информационно-консультационных платформ для местных фермеров по передаче китайских технологий и ноу-хау.[6] В странах Латинской Америки Китаем всячески расширяются площади плантаций сои для удовлетворения спроса на соевые бобы. Китайские компании участвуют в развитии транспортной и логистической инфраструктуры для обеспечения связи плантаций с терминалами в морских портах и дальнейшей поставки сельскохозяйственной продукции в Китай через Панамский канал и Тихий океан.

С развитием инициативы «Пояс и Путь» Россия имеет возможность увеличить свои доли в совокупном сельскохозяйственном импорте Китая. Для конвертации имеющихся естественных преимуществ в конкурентные и увеличения доли на китайском рынке необходимо инвестирование средств не только в производство и переработку сельскохозяйственной продукции, но и в развитие транспортной, логистической и торговой инфраструктуры. Имея в виду существующие производственные и инфраструктурные ограничения для оперативного увеличения поставок продовольствия из России в Китай, перспективным для Китая видится развитие сотрудничества по таким направлениям, как рост закупок по тем позициям, которые производятся в России в избытке; организация сельскохозяйственного производства на неиспользуемых землях Сибири и Дальнего Востока России с последующим вывозом продукции в Китай; создание демонстрационных центров агропромышленных технологий и содействие развитию информационных служб в сельской местности.

Список использованной литературы:

  1. Гао Т., Ерохин В.Л., Иволга А.Г. Политика Китая в сфере обеспечения продовольственной безопасности: современные вызовы // Вестник АПК Ставрополья. – 2018. – № 1 (29). – С. 111-116.
  2. Ерохин В.Л. «Пояс и Путь» и диверсификация импорта сельскохозяйственной продукции как перспективные направления обеспечения продовольственной безопасности Китая // 6 Форум ведущих аналитических центров по китайско-российскому экономическому сотрудничеству: сборник материалов (г. Харбин, 14 июня 2019 г.). – Харбин: Академия общественных наук Китая, 2019. – С. 407-416.
  3. Farmer’s Daily. (2017). Open Cooperation Leads Agriculture into the World. Review of Achievements in Agricultural International Cooperation since the Party’s 18th Congress, 25 September 2017.
  4. Gao, T., Ivolga, A., & Erokhin, V. (2018). Sustainable Rural Development in Northern China: Caught in a Vice between Poverty, Urban Attractions, and Migration. Sustainability, 10(5), 1467. doi: 10.3390/su10051467.
  5. Gooch, E., & Gale, F. (2018). China’s Foreign Agricultural Investments. Washington, DC: U.S. Department of Agriculture.
  6. Gro Intelligence. (2018). China’s Road Map to Food Security. Retrieved June 24, 2019, from https://gro-intelligence.com/insights/chinas-roadmap-to-food-security.
  7. Ma, L. (2011). Sustainable Development of Rural Household Energy in Northern China. Journal of Sustainable Development, 5(4), 115-124.
  8. National Bureau of Statistics of China. (n.d.). Annual Data. Retrieved June 24, 2019, from http://www.stats.gov.cn/english/Statisticaldata/AnnualData/.
  9. Paulson, H.M. (2016). Demystifying Chinese Investment in the United States. Chicago, IL: Paulson Institute.
  10. Shambaugh, D. (2013). China Goes Global: The Partial Power. New York, NY: Oxford University Press.
  11. Song, H., & Zhang, H. (2014). Investment for Agriculture in Foreign Countries by Chinese Firms: Characteristics, Barrier and Choice of Government. Issues in Agricultural Economy, 9, 4-10.
  12. The World Bank. (2018). Central Asia. China (and Russia) 2030 – Implications for Agriculture in Central Asia. Washington, DC: The World Bank.
  13. United Nations Conference on Trade and Development. (n.d.). Retrieved June 24, 2019, from www.unctadstat.unctad.org.
  14. Zhang, H., & Cheng, G. (2016). China’s Food Security Strategy Reform: An Emerging Global Agricultural Policy. In Wu & H. Zhang (Eds.), China’s Global Quest for Resources. Energy, Food and Water (pp. 23-41). London: Routledge.

УДК 339.72

В. Л. Ерохин – кандидат экономических наук, доцент, Центр исследования России и Украины, Институт экономики и менеджмента, Харбинский инженерный университет, Харбин, КНР

V. Erokhin – candidate of economic sciences, associate professor, Center for Russian and Ukrainian Studies, School of Economics and Management, Harbin Engineering University, Harbin, P.R. China

E-mail: basilic@list.ru

China’s Foreign Direct Investment: Effects on Food Security

Annotation: Large population, scarce land and agricultural resources, and as a consequence of these high reliance of domestic market on imports across a variety of agricultural and food products caused the orientation of agrarian policy of China on the achievement of food independence and self-sufficiency. However, the emerging trade tensions between major producers and importers of agricultural products as well as the volatility of global agricultural market have emerged the challenge of ensurance of complex food security and diversification of supply chains. This paper addresses the current state and tendencies of foreign direct investment of Chinese agricultural enterprises in production and logistics projects in various regions of the world. Particularly, the paper focuses on the assessment of the perspectives of China-Russia investment collaboration in the sphere of agricultural production and trade.

При цитировании статьи в других источниках просим использовать следующий формат: Ерохин В. Л. Прямые зарубежные инвестиции Китая: эффекты для продовольственной безопасности // Маркетинг и логистика. – 2019. – №3 (23). — с. 34-50.

Полная версия журнала в pdf-формате по ссылке «Маркетинг и логистика».