Маркетинг и логистика

Ерохин Василий Леонидович

Аннотация: Пандемия COVID-19 оказала очевидное влияние на многие сферы экономики и национальные и глобальные рынки. Относительно кратковременные эффекты трансформируются в долгосрочные тенденции, которые определяют характер функционирования и развития мировой экономики на ближайшие годы. Не менее существенные изменения претерпевают экономические и торговые взаимоотношения между странами в период после-пандемического восстановления мировых рынков. Формируется новая экономическая реальность, характерные черты которой требуют изучения и анализа на предмет возможного смягчения крайних проявлений волатильности, стабилизации цен на важнейшие товары, укрепления стабильности цепочек поставок и поддержки национальных производителей. В статье обобщаются наиболее яркие тенденции современного функционирования и перспективного развития мировых рынков в ранний период пост-пандемического восстановления мировой экономики в 2021-2022 гг.

С ранних этапов распространения пандемии COVID-19 характерными тенденциями в сфере международной торговли стали стремительные (и зачастую непоследовательные) изменения правил и практик торговли, корректировки мер, отказ от одних мер и введение новых, отражающих крайне динамичную ситуацию в мировой экономике [12]. Несмотря на существенный спад остроты пандемии к 2022 г. и восстановление большинства мировых рынков, согласно представленному Всемирной торговой организацией (ВТО) Обзору изменений в международной торговой среде [19], среднесрочный прогноз перспектив развития международной торговли ухудшился на фоне новых вызовов, таких как мировая инфляция, волатильность рынка энергоносителей, рост угроз стабильности поставок продовольствия, а также беспрецедентно возросшая напряженность в отношениях между странами [4, 9]. Ожидается, что международная торговля товарами замедлится во второй половине 2022 г. и относительно стабилизируется на достигнутом уровне практически без роста в 2023 г. ВТО ожидает, что объем мировой торговли товарами вырастет на 3,5% в 2022 г. (незначительно по сравнению с предыдущей оценкой в 3,0%), за которой последует увеличение всего на 1,0% в 2023 г.

Ожидается, что спрос на импорт снизится по мере замедления роста в ведущих экономиках по разным причинам [11]. В Европе высокие цены на энергоносители будут не только повышать издержки в большинстве отраслей, но и подавлять потребительскую активность домохозяйств. В США жесткая денежно-кредитная политика с большой долей вероятности приведет к сокращению чувствительных к процентным ставкам расходов на жилье и товары длительного пользования, а также на инвестиции в основной капитал [8]. Китай постепенно ослабляет противопандемические меры, но периодические сбои в производственных и логистических цепочках продолжают негативно сказываться на перспективах восстановления экономики, особенно на фоне крайне медленно растущего внутреннего спроса [7, 13]. Многие развивающиеся и практически все наименее развитые экономики сталкиваются с угрозами продовольственной безопасности и возникновения долгового кризиса из-за растущих расходов на импорт энергоносителей и прочих жизненно важных товаров [14].

Согласно оценкам экспертов ВТО [19], рост международной торговли замедлится после резкого восстановительного роста в 2022 г., но тем не менее останется положительным в 2023 г. Однако, текущая ситуация в мировой экономике (даже не столько экономическая, сколько политическая) настолько непредсказуема, что любые прогнозы могут быть нарушены практически одномоментно. Такая крайняя непредсказуемость экономической ситуации и волатильность рынков определяют лицо современной новой нормальности мирового экономического развития [16, 17]. Если текущие оценки ВТО окажутся верны, рост объемов международной торговли по итогам 2022 г. может в конечном итоге составить от 2,0% до 4,9%, а в 2023 г. может сократиться на целых 2,8% (худший сценарий при условии материализации экономических и политических рисков) или, напротив, вырасти на целых 4,6% (наиболее оптимистичный сценарий).

Цены на энергоносители в сентябре 2022 г. выросли на 47% в годовом исчислении и на 125% по сравнению с январем 2021 г. (рис. 1). В частности, цена природного газа выросла на 118% в годовом исчислении и на 433% с января 2021 г. Рост цен на сырую нефть в годовом исчислении невелик по сравнению с ростом цен на природный газ, но влияние такого роста на потребителей по-прежнему остается значительным [1]. Цены на сырую нефть остаются высокими, поднявшись на 64% с января 2021 г.

Рисунок 1 — Индекс среднемесячных цен на основные мировые товары в 2019-2022 гг. (2019 = 100)

Цены на природный газ сильно различались по регионам с 2021 г. В сентябре 2022 г. цены на газ в Европе были более чем в восемь раз выше их уровня в январе прошлого года. На американском рынке цены хоть и выросли почти втрое за тот же период, но остались низкими по сравнению с Европой ($7,76/млн. БТЕ в США по сравнению с $59,10/млн. БТЕ в Европе). Переориентация импорта природного газа европейскими странами с России на альтернативных поставщиков также привела к росту стоимости сжиженного природного газа в Азии на 141% с января 2021 г. Европейские цены на газ по состоянию на конец осени 2022 г. остаются на исторически высоких уровнях. При этом мировая цена на нефть несколько снизилась по сравнению с пиком летом 2022 г., но такое снижение скорее указывает на сокращение спроса на нефть, а не на улучшение ситуации с предложением.

Мировые цены на продовольствие резко выросли, особенно с начала 2022 г. из-за того, что как Россия, так и Украина являются одними из крупнейших в мире поставщиков зерновых и удобрений [2, 3]. В целом, мировые цены на зерновые выросли на 21% в годовом исчислении в сентябре 2022 г., при этом пшеница подорожала на 24%. В апреле 2022 г. на пике роста цен увеличение цены зерновых составило 33%, а пшеницы – 76%. Ухудшение как физической, так и экономической доступности продовольствия представляет серьезную угрозу продовольственной безопасности, особенно в развивающихся странах, где доля расходов на питание в среднем бюджете домохозяйств гораздо выше соответствующего показателя в развитых странах. Многие национальные валюты существенно потеряли в весе по отношению к доллару США, что сделало импорт продовольствия и энергоносителей более дорогим в пересчете на национальную валюту. Потенциально более тревожным для продовольственной безопасности является динамика цен на удобрения (рост на 75% в годовом исчислении в сентябре 2022 г. после утроения с 2020 г.). Сокращение поставок и повышение цен могут привести к тому, что фермеры будут использовать меньше удобрений или обходиться без них, что снизит урожайность.

В июле 2022 г. объем мировой торговли пшеницей снизился почти на 20% по сравнению с мартом 2022 г., но при этом снижение по сравнению с июлем 2021 г. оставило всего 4% (рис. 2). Отдельные страны отреагировали на повышение цен сокращением потребления и импорта [10]. Так, с марта 2022 г. объемы импорта пшеницы снизились в Боливии (-69%), Иордании (-41%), Замбии (-38%), Нигерии (-37%) и Эквадоре (-30%).

Рисунок 2 — Индексы оценочных объема и стоимости мирового экспорта зерновых в 2020-2022 гг. (январь 2020 = 100)

В странах СНГ во II квартале 2022 г. было зарегистрировано значительное снижение экспорта по сравнению с предыдущим кварталом (на 10,4%) из-за введения санкций против России [6] (рис. 3). Экспорт из Южной Америки, Африки и особенно из региона Ближнего Востока вырос в гораздо большей степени, чем ранее прогнозировалось ВТО для первых двух кварталов 2022 г., что помогло компенсировать сокращение поставок из региона СНГ. Экспорт из Северной Америки, Европы и Азии в первом полугодии в целом соответствовал прогнозам экспертов ВТО.

Рисунок 3 — Индекс стоимости экспорта товаров по регионам мира в 2019-2022 гг. и прогноз на 2023 г. (2019 = 100)

Что касается импорта, то во втором квартале 2022 г. объем импорта в регионе СНГ сократился на 21,7%, также частично в результате экономических санкций против России (рис. 4). Страны Латинской Америки, Ближнего Востока и отдельные страны Африки увеличили объем закупок различных товаров на мировом рынке, поскольку высокие цены на сырьевые товары увеличили их экспортные доходы, позволив тем самым соответствующим образом увеличить и импорт [5]. Северная Америка и Европа продемонстрировали более ощутимый, чем ожидалось, рост импорта в первой половине 2022 г., а импорт в страны Азии стагнировал (рост в годовом исчислении всего на 0,7%).

Согласно прогнозу ВТО, по итогам 2022 г. страны Ближнего Востока зафиксируют наиболее ощутимый рост экспорта среди всех регионов мира (14,6%). За ними последуют страны Африки (6,0%), Северной Америки (3,4%), Азии (2,9%), Европы (1,8%) и Латинской Америки (1,6%). Объем экспорта из стран СНГ в стоимостном выражении сократится на 5,8%. На Ближнем Востоке также будет наблюдаться наиболее высокий рост импорта (11,1%). За странами Ближнего Востока последуют страны Северной Америки (8,5%), Африки (7,2%), Латинской Америки (5,9%), Европы (5,4%), Азии (0,9%) и СНГ (-24,7%). Одной из характерных тенденций является стабильность роста объема международной торговли в Африке и на Ближнем Востоке в 2022 г. В 2023 г. в этих регионах ожидается сравнительно незначительное снижение экспорта, но импорт останется высоким (рост на 5,7% по обеим позициям).

Рисунок 4 — Индекс стоимости импорта товаров по регионам мира в 2019-2022 гг. и прогноз на 2023 г. (2019 = 100)

В целях смягчения эффектов пандемии, как для внешней торговли, так и в целом для экономического развития правительствами стран-членов ВТО были введены в общей сложности 943 торговые меры, включая меры, облегчающие торговлю, меры по исправлению положения в торговле и другие торговые и связанные с торговлей меры.

В частности, было зарегистрировано 376 новых мер по упрощению процедур торговли (39,9% от общего числа зарегистрированных мер в сфере внешней торговли). Большинство мер по упрощению процедур торговли касаются импорта. Снижение или отмена импортных тарифов (257 мер или 68,4%) составляют основную часть мер по содействию торговле, за которыми следует отмена или упрощение количественных ограничений на экспорт (38 мер или 10,1%) и импорт (32 меры или 8,5%).  Среднемесячный показатель в 31,3 меры содействия в период пандемии является самым высоким с 2012 г. Торговый охват мер по облегчению импорта оценивается в $1,04 трлн., т.е. 4,7% от стоимости мирового товарного импорта. Охват торговлей является вторым по величине показателем, зарегистрированным для такого рода мер с октября 2012 г. Категории товарной номенклатуры ВЭД, в рамках которых было принято большинство мер по упрощению импорта (охват торговли), включают минеральное топливо и масла (20,5%), электрические машины и их части (11,8%), машины и механические приспособления (9,3%) и органические химикаты (8,2%). Торговый охват мер по содействию экспорту составил $122,1 млрд., т.е. 0,6% от стоимости мирового товарного импорта. Наибольшее количество мер были введены по отношению к минеральному топливу и маслам (46,4%), растительным маслам (26,7%) и зерновым (10,0%). В целом, торговый охват мер по содействию импорту и экспорту, введенных в 2021-2022 гг., оценивается в $1,16 трлн.

Достигнув своего пика в 2020 г., среднее число инициаций торговых мер в 2021-2022 гг. составило 10,9 в месяц, что является самым низким показателем с 2012 г. Среднемесячное число прекращений торговых процедур составило 18,5, что немного выше, чем в 2020 г. Торговый охват всех расследований по исправлению положения в сфере торговли, начатых в 2021-2022 гг., составил $8,3 млрд. (0,04% от стоимости мирового товарного импорта), что является самым низким показателем с 2013 г. Что касается прекращения, то торговый охват оценивался в $14,0 млрд. (0,06% от стоимости мирового товарного импорта). Меры по исправлению положения в сфере торговли, принятые в 2021-2022 гг., включали инициирование расследований в отношении изделий из железа и стали (22,6%), различных химических продуктов (18,6%), керамических изделий (7,6%) и пластмасс и изделий из них (7,5%).

В отношении членов ВТО и наблюдателей было зарегистрировано в общей сложности 214 новых торговых ограничительных мер. Большинство зарегистрированных торговых ограничительных мер являются экспортными мерами. Впервые с начала мониторинга торговли количество новых экспортных ограничений (129 или 60,3% от общего числа) превысило количество ограничений на импорт (85 или 39,7%). Экспортные ограничения в основном включали введение количественных ограничений и повышение экспортных пошлин. Ограничения на импорт состояли в основном из повышения импортных тарифов с последующим введением количественных ограничений. В среднем 17,8 торговых ограничительных мер в месяц является самым высоким показателем с 2016 г. Торговый охват мер по ограничению импорта оценивался в $163,5 млрд., т.е. 0,7% от стоимости мирового товарного импорта. Ограничительные меры по импорту охватывают широкий спектр товаров. Основными категориями стали драгоценные металлы и камни (35,8%), машины и механические приспособления (10,7%), электрические машины и их части (10,2%) и чугун и сталь (7,5%). Торговый охват мер по ограничению экспорта оценивался в $114,5 млрд., т.е. 0,5% от стоимости мирового товарного экспорта. В данной части основными категориями товаров стали растительные масла (28,0%), зерновые (21,6%), машины и механические приспособления (9,7%) и электрические машины и их части (5,6%). В целом, торговый охват ограничительных мер по импорту и экспорту, введенных в 2021-2022 гг., оценивался в $278,0 млрд.

С момента вспышки пандемии было введено 443 торговых и связанных с торговлей мер в области товаров, из которых 246 меры (55,5% от общего числа) носили облегчающий торговлю характер, 197 (44,5%), напротив, ограничивали торговлю. В течение 2021 г. и особенно в 2022 гг. многие из введенных мер были поэтапно отменены, в частности, ограничительные меры. По состоянию на октябрь 2022 г. были отменены 134 (54,5%) меры по облегчению торговли и 156 (79,2%) мер, ограничивающих торговлю. Снижение или отмена импортных тарифов и налогов на импорт составляют почти 81,7% мер по содействию торговле, принятых с начала пандемии. Как правило, снижение тарифов касалось важнейших товаров, таких как средства индивидуальной защиты, дезинфицирующие средства, медицинское оборудование и медикаменты. Во многих случаях снижение тарифов также сопровождалось освобождением от НДС и других налогов.

Отказ от введенных на ранних стадиях пандемии мер или их трансформация были особенно характерны для экспорта. По состоянию на октябрь 2022 г. все еще действовали 27 экспортных ограничений. Стоимостной объем мер по содействию торговле, принятых с начала пандемии, оценивается в $389,8 млрд., а объем мер, ограничивающих торговлю, – в $253,5 млрд. Ограничительные меры, отмененные с начала пандемии, оцениваются в $118,9 млрд., а меры по содействию торговле – в $217,4 млрд. Хотя число действующих торговых ограничений и сократилось, их торговый охват остается существенным (41 ограничение импорта и экспорта – $134,6 млрд.) по сравнению с мерами по содействию торговле (112 мер по импорту и экспорту – $172,4 млрд.).

Таким образом, спустя практически три года с начала пандемии COVID-19, практики применения ограничительных мер в сфере международной торговли остаются неоднозначными [15]. Экспортные ограничения способствуют дефициту, волатильности цен и неопределенности. Цепочки поставок испытывают на себе продолжающиеся последствия пандемии COVID-19, самой высокой инфляции, с которой многие страны сталкивались за последние десятилетия, и последствий ужесточения денежно-кредитной политики [18]. В такой ситуации ведущие экономики мира должны продемонстрировать готовность последовательно открывать свои рынки и придерживаться предсказуемых правил и стандартов торговли.

Список использованной литературы:

1. Арский А.А. Анализ динамики экспорта российской нефти с учетом аспекта пандемии COVID-19 // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. – 2021. – № 1. – С. 5-10.
2. Арский А.А. Анализ конъюнктуры внешней торговли Российской Федерации с учетом аспекта пандемии COVID-19 // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. – 2020. – № 4. – С. 20-25.
3. Арский А.А. Проблемы формирования комплексного прогноза динамики внешнеторговой деятельности России с учетом аспекта пандемии COVID-19 // Маркетинг и логистика. – 2020. – № 5 (31). – С. 5-9.
4. Бибик Т.Б., Козловская З.Н. Торговля и глобальные производственные цепи в условиях пандемии COVID-19 // Труд. Профсоюзы. Общество. – 2022. – №1 (75). – С. 14-22.
5. Дробот Е.В. Конкурентоспособность стран Африканской континентальной зоны свободной торговли в условиях пандемии COVID-19 // Вопросы инновационной экономики. – 2021. – Т. 11, № 2. – С. 869-896.
6. Енин Ю.И., Подобед Н.А., Пацай Л.С. Современное состояние и отдельные направления развития взаимной торговли стран-членов ЕАЭС в условиях пандемии COVID-19 // Белорусский экономический журнал. – 2021. – № 3 (96). – С. 29-39.
7. Ерохин В.Л. Влияние пандемии COVID-19 на экономику Китая: предварительная оценка и прогноз восстановления // Маркетинг и логистика. – 2021. – № 1 (33). – С. 5-16.
8. Ерохин В.Л. Мировая торговля и рынки в 2020-2021 гг. под влиянием пандемии COVID-19 // Маркетинг и логистика. – 2021. – № 4 (36). – С. 10-22.
9. Матюшина В.С., Степанова И.С. Влияние пандемии вируса COVID-19 на транспортное обеспечение международной торговли // Вестник науки. – 2021. – Т. 4, № 5 (38). – С. 119-124.
10. Сидоренко Т.В. Перспективы развития внешней торговли МЕРКОСУР после пандемии COVID-19 // Самоуправление. – 2021. – № 1 (123). – С. 442-445.
11. Филин С.А., Помазкин П.В. Развитие новых форм торговли в условиях пандемии COVID-19 // Экономика и управление: проблемы, решения. – 2021. – Т. 2, № 8 (116). – С. 80-92.
12. Шевчук В.О. Анализ мировой торговли в условиях пандемии COVID-19 // Студенческий форум. – 2021. – № 2-3 (138). – С. 92-95.
13. Erokhin, V., & Gao, T. (2022). New Eurasian Land Bridge: The Connectivity-Inputs-Growth Triangle. International Journal of Transport Economics, XLIX(2), 207-229.
14. Gao, T., Erokhin, V., Arskiy, A., & Khudzhatov, M. (2021). Has the COVID-19 Pandemic Affected Maritime Connectivity? An Estimation for China and the Polar Silk Road Countries. Sustainability, 13(6), 3521.
15. Mena, C., Karatzas, A., & Hansen, C. (2022). International Trade Resilience and the COVID-19 Pandemic. Journal of Business Research, 138, 77-91.
16. Prabhakar, A.C., & Erokhin, V. (2020). Globalization: Reshaping the World Economy in the 21st Century. In A. Prabhakar, G. Kaur, & V. Erokhin (Eds.), Regional Trade and Development Strategies in the Era of Globalization (pp. 1-24). Hershey, PA: IGI Global.
17. Prabhakar, A.C., Erokhin, V., & Godara, R.S. (2020). Economic Integration of African Economies with China and India. In A. Prabhakar, G. Kaur, & V. Erokhin (Eds.), Regional Trade and Development Strategies in the Era of Globalization (pp. 25-48). Hershey, PA: IGI Global.
18. Verbeke, A., & Yuan, W. (2021). A Few Implications of the COVID-19 Pandemic for International Business Strategy Research. Journal of Management Studies, 58(2), 597-601.
19. Word Trade Organization. (2022). Overview of Developments in the International Trading Environment. Geneva: Word Trade Organization.

УДК 339.9

Ерохин В. Л. – кандидат экономических наук, доцент, Институт экономики и менеджмента, Харбинский инженерный университет, Харбин, КНР.

E-mail: basilic@list.ru

Transformation of International Trade Regulation: The Early Results of the Post-Pandemic Operation of World Markets

Erokhin V. – Associate Professor, School of Economics and Management, Harbin Engineering University, Harbin, China.

Annotation: The COVID-19 outbreak has exerted an obvious impact on many sectors of the economy and national and global markets. Relatively short-term effects have been transforming into long-term trends that will determine the development of the world economy in the coming years. Economic and trade relations between countries are undergoing no less significant changes on the background of the post-pandemic recovery of world markets. A new economic reality is being formed, the characteristic features of which require study and analysis for possible mitigation of extreme volatilities, stabilization of prices for essential goods, strengthening the stability of supply chains, and supporting domestic producers. The paper summarizes the most striking trends in the current functioning and prospective development of world markets in the early period of the post-pandemic recovery of the world economy in 2021-2022.

При цитировании статьи в других источниках просим использовать следующий формат: Ерохин В.Л. Трансформация регулирования международной торговли: первые результаты пост-пандемического функционирования мировых рынков // Маркетинг и логистика. – 2022. – 6 (44). — с. 25-38.

Полная версия журнала в pdf-формате по ссылке «Маркетинг и логистика».