Маркетинг и логистика

Гао Тяньмин

Аннотация: статья посвящена анализу импорта продовольствия Китая в условиях торгового противостояния с США. Автор рассматривает динамику производства и импорта ключевых сельскохозяйственных товаров, включая зерновые, соевые бобы, мясо и молочную продукцию, отмечая тенденцию к снижению зависимости от американских поставщиков. Особое внимание уделено диверсификации источников импорта, среди которых выделяются Бразилия, Австралия, страны ЕС и Россия. В статье также обсуждаются риски для мирового рынка продовольствия, связанные с внешнеторговой политикой США, включая рост логистических затрат и ценовую нестабильность. Автор предлагает стратегические направления для обеспечения устойчивости продовольственных цепочек поставок Китая, такие как инвестиции в логистическую инфраструктуру, развитие международного сотрудничества и увеличение внутреннего производства.

Импорт продовольствия Китая

В 2024 г. Китай установил рекорд в области зернового производства — валовый сбор зерна превысил порог в 700 млн тонн. В 2025 г. ожидается, что производство риса, пшеницы и кукурузы увеличится на 0,5%, 0,9% и 0,2% по сравнению с предыдущим годом соответственно, а производство соевых бобов достигнет 21,17 млн тонн, что на 2,5% больше, чем годом ранее. За счет реализации политики открытости и интеграции в глобальные сельскохозяйственные цепочки Китай оптимизирует структуру торговли сельскохозяйственной продукцией и диверсифицирует источники импорта [6, 18].

Импорт зерновых имеет тенденцию к снижению. Объем импортированных Китаем основных сельскохозяйственных культур — зерновых, бобовых и корнеплодов — в 2024 г. составил 157,52 млн тонн, уменьшившись по сравнению с 2023 г. на 2,3%. В стоимостном выражении импорт основных видов продовольствия сократился более существенно — на 15,6%, до $69,02 млрд. Ожидается, что в 2034 г. Китаем будет импортировано 113 млн тонн зерновых, из которых импорт пшеницы, кукурузы и сои сократится до 4,1 млн тонн, 5,2 млн тонн и 79,03 млн тонн соответственно.

Крупнейшие поставщики продовольствия в Китай — страны Латинской Америки, Австралия, страны ЕС. Доля США в китайском импорте продовольствия снижается. Основной объем поставок сельскохозяйственной продукции из США в Китай приходится на соевые бобы. Еще до инаугурации президента Трампа в конце 2024 г. Китай импортировал рекордное количество соевых бобов (105,03 млн тонн, что на 6,5% больше, чем в 2023 г.) в ожидании роста торговой напряженности с США. Закупки производились в США несмотря на более дешевые бразильские альтернативы, чему способствовали снижение цен на соевые бобы на Чикагской бирже в 2024 г. и высокая рентабельность дробления соевых бобов. Такая тактика позволила сократить закупки соевых бобов в первом квартале 2025 г. За январь-март 2025 г. общий объем импорта соевых бобов в Китай составил 17,09 млн тонн, что на 1,49 млн тонн (8,03%) меньше, чем годом ранее. Ожидается, что по итогам 2025 г. Китай импортирует около 100 млн тонн, но доля США в импорте будет падать.

Доля США в китайском импорте пшеницы невелика. Китай преимущественно закупает пшеницу в Австралии (4,1 млн тонн), Канаде (3,2 млн тонн) и странах ЕС (2,4 млн тонн). В 2024 г. объем поставок из США составил 2,1 млн тонн. Ожидается, что внутреннее производство пшеницы увеличится на 1,5% в сезоне 2025-2026 гг. благодаря повышению урожайности и увеличению посевных площадей.

Зависимость от кукурузы остается высокой. Хотя цены на кукурузу в 2024 г. были ниже, чем в 2023 г., в 2025 г. конкуренция между крупными импортерами на азиатских рынках усилится. Одобрение экспорта аргентинской кукурузы в Китай, наряду с экспортным профицитом Бразилии, может диверсифицировать поставки и снизить зависимость от поставок из США. В 2021 г. доля американской кукурузы в китайском импорте составляла 31%. К 2023 г. этот показатель снизился до 18%, а в 2024 г. — до всего лишь 6%. Доля бразильской кукурузы на китайском рынке увеличилась с 3% в 2020 г. до 29% в 2023 г. В то же время Китай также снижает зависимость от импорта кукурузы за счет увеличения внутреннего производства. В 2025 г. импорт кукурузы прогнозируется на уровне 10 млн тонн, что на 57,4% меньше, чем в 2024 г. Обширные внутренние запасы снижают цены на кукурузу, препятствуя импорту на китайский рынок кормов. В марте 2025 г. Китай значительно сократил импорт зерна из ряда стран, в частности Украины и стран ЕС.

По мясу общий уровень самообеспеченности Китая составляет 98%. Внутренних производственных мощностей для животноводства и убоя скота достаточно для удовлетворения потребностей внутреннего потребления. Импорт свинины в Китай восстановился после эпидемии африканской чумы свиней. В 2024 г. Китай импортировал 416 тысяч тонн свинины из США, что составило 18% от общего объема импорта свинины. Китай был третьим по величине рынком свинины для США, в то время как США были третьим по величине поставщиком мяса в Китай после Бразилии и Аргентины.

Импорт говядины резко вырос в 2024 г. до рекордных 2,87 млн метрических тонн. Основные поставщики — Бразилия, Аргентина, Уругвай. Прогнозируется, что потребление говядины в Китае в 2025 г. будет расти, но более медленными темпами, чем в предыдущие годы. Ежегодный спрос на говядину будет сохраняться в пределах 10 млн тонн и в значительной мере обеспечиваться внутренним производством.

В некоторых секторах мясного рынка существует структурный дефицит (высокий спрос на субпродукты). Также в процессе увеличения потребления мяса и развития мясоперерабатывающей промышленности возникает спрос на высококачественные и экономичные импортные мясные продукты и сырье, который будет удовлетворяться за счет импорта из стран ЕС, Латинской Америки и России. В первом квартале 2025 г. Китай объем импорта из России замороженных куриных лапок составил $77,2 млн. Долларов, что выше соответствующего периода 2024 г. на 31%. Также следует ожидать роста спроса на свежее и охлажденное мясо, а не замороженные отрубы. Конкурентные цены продолжат влиять на объемы импорта, основными поставщиками такого рода продуктов будут Испания, Бразилия, Дания, Нидерланды и Канада.

Риски и вызовы в связи с внешнеторговой политикой США

Мировое производство

Мировое производство пшеницы в сезоне 2024-2025 г. превысит уровень прошлого сезона, в основном за счет Австралии и Казахстана. При этом прогноз потребления несколько ниже уровня прошлого сезона из-за сокращения спроса в Индии. Мировые запасы пшеницы на конец 2025 г. прогнозируются высокими, особенно в Индии, Казахстане и России.

Объем производства сои в мире в сезоне 2024-2025 вырастет благодаря повышению прогнозов для Бразилии и Индии, что подтверждает перспективы достижения рекордного мирового урожая. Потребление будет расти менее высокими темпами, в основном за счет ожидаемого увеличения переработки в Индии на фоне роста предложения, что компенсировало небольшое снижение оценки для Бразилии. Главным мировым экспортером сои будет Бразилия, ожидается рост экспорта. Мировые запасы сои сохраняются на высоком уровне как у основных держателей запасов, так и в глобальном масштабе.

Мировое производство кукурузы в сезоне 2024-2025 гг. окажется ниже уровня прошлого сезона: небольшой рост производства в России компенсируется сокращением в Индии. Потребление будет расти на фоне увеличения спроса на корма в животноводстве в России, ряде стран Азии и Южной Америки. При этом мировая торговля сократится из-за снижения закупок Китаем и уменьшения экспорта Бразилии. Соответственно, на 6.0% ниже ожидаемого уровня сократятся мировые запасы кукурузы, особенно в Китае из-за сокращения импорта.

Повышение оценки урожая в Индонезии позволяет прогнозировать рост мирового производства риса в сезоне 2024-2025 гг. Потребление также будет расти благодаря увеличению спроса как на пищевые, так и на промышленные нужды. Мировые запасы риса в 2025 г. будут стабильны, снижение объемов в Японии и ОАЭ сбалансировано увеличением запасов в Индонезии и Вьетнаме.

Мировая торговля

На фоне тарифной войны МВФ существенно снизил прогноз по росту мирового ВВП и глобальной торговли в 2025 г. Так, оценка роста глобальной экономики в текущем году снижена на 0,5 п.п. до 2,8%, а оценка роста мировой торговли почти наполовину — с 3,2% до 1,7%. В 2026 г. ожидается рост мировой торговли на 2,5% вместо 3,3%.

По прогнозу ФАО, объем мировой торговли зерновыми в 2025 г. сократится на 5,6% до 483,5 млн тонн. Минсельхоз США ожидает еще большего падения — на 7%, при этом спад будет наблюдаться в торговле пшеницей, рисом, кукурузой, а также другими фуражными зерновыми культурами. В том числе объем торговли пшеницей сократится на 9%, что станет самым большим годовым спадом за последние десятилетия. Одной из причин, оказавших влияние на торговлю, стало сокращение импорта со стороны Китая, как пшеницы, так и фуражных культур. Согласно оценке Минсельхоза США, рост производства в ключевых странах-импортерах пшеницы, включая Китай и Пакистан, привел к снижению спроса на импорт, в то время как высокие начальные запасы побудили правительство Турции ввести ограничения на импорт. Напротив, у ведущих экспортеров, таких как Россия, ЕС и Украина, урожаи были ниже. Объем мировой торговли пшеницей составит 196,7 млн тонн, снижен прогноз экспорта пшеницы из России с 45 млн тонн до 44 млн тонн, из ЕС с 27 млн тонн до 26,5 млн тонн, из Австралии с 25 млн. тонн до 23 млн тонн, из Аргентины — с 11,5 млн тонн до 10,5 млн тонн. Ожидается, что Китай снизит импорт пшеницы до самого низкого показателя с 2020 г.

Объем мировой торговли фуражными зерновыми ожидается на уровне 227,7 млн тонн, что на 6,8% ниже, чем в предыдущем сезоне. Уменьшение спроса на ячмень и кукурузу со стороны Китая привело к пересмотру в сторону понижения прогнозов ФАО по мировой торговле как ячменем (на 2,1 млн тонн), так и кукурузой (на 0,7 млн тонн).

Объем торговли рисом в мире в 2025 г. прогнозируется на уровне 59,1 млн тонн. Наибольшее расширение экспорта ожидается в Индии, но Бразилия, Мьянма и Уругвай также могут увеличить поставки. Ожидаемое сокращение поставок в Азию будет более чем компенсировано устойчивым и даже растущим импортом других регионов.

Минсельхоз США пересмотрел прогноз по мировой торговле основными видами мяса в 2025 г. Согласно апрельскому обзору, по итогам текущего года ожидается рост глобального экспорта мяса КРС на 1% относительно 2024 г., до 13,1 млн тонн, а мяса птицы – на 2%, до 14 млн тонн. В то же время глобальный экспорт свинины сократится на 1%, до 10,2 млн тонн. Несмотря на то что бразильский экспорт свинины вырастет на 5%, он не сможет компенсировать снижение отгрузок из ЕС и США. При этом стагнация спроса в Китае, вероятно, заставит крупных экспортеров свинины переключить внимание на другие рынки в Азии и Латинской Америке.

Рынки и цены

Пока рынки остаются стабильными благодаря достаточным запасам, но дальнейшие ограничения могут привести к росту цен и дефициту. В Китае возможен рост цен на мясо и зерно. В США избыток продукции может временно снизить внутренние цены, но фермеры могут сократить производство, что в долгосрочной перспективе приведет к дефициту. На глобальном уровне фрагментация цепочек поставок и увеличение логистических издержек могут вызвать инфляцию, особенно это касается зерна и масличных культур.

Эскалация торговой войны оказала давление на экспортные котировки пшеницы. Индекс зерна и масличных по пшенице достиг минимума за 4 месяца в начале марта 2025 г., однако затем восстановился – отчасти благодаря отсрочке введения новых пошлин США, а также из-за опасений по поводу урожая 2025/26 в ключевых странах-экспортерах, особенно в России и США. Средние экспортные цены на кукурузу снизились на 4%. Также снижаются цены на рис под давлением избытка spot-предложения на ключевых экспортных рынках, слабой закупочной активности импортеров в ожидании нового урожая и сезонного давления от уборочной кампании в основных странах-производителях. Цены на сою нестабильны, баланс будет определяться соотношением давления со стороны растущих объемов нового урожая и ограниченных возможностей экспортной логистики в ключевых регионах-поставщиках.

Затраты на логистику

Главными бенефициарами торговой войны пока являются Бразилия и Аргентина. Так, введенные США пошлины в отношении 8 из 10 стран-покупателей своей говядины уже привели к переориентации торговых потоков и увеличению экспорта бразильского мяса КРС, в том числе в Алжир и Турцию. Япония, второй по величине импортер говядины из США, также ведет переговоры о начале закупок мяса в Бразилии. Китай достиг соглашения о возобновлении поставок мяса из Аргентины.

Однако, такое резкое переключение многих стран на новых поставщиков искажает рынки и искусственно повышает стоимость поставок для покупателей, которые вынуждены конкурировать за ограниченные объемы предложения, предлагая более высокие цены и соглашаясь на менее удобные форматы поставок [19]. Для Китая вырастут затраты на доставку выпадающих из торговли с США импортных сельскохозяйственных товаров, в первую очередь соевых бобов и кукурузы. Китаю придется закупать больше сои или кукурузы в Бразилии в течение местного экспортного сезона и хранить их до полугода, вместо того чтобы производить закупки в Бразилии только во время активного экспортного сезона в Южном полушарии, в другое время года импортировать продовольствие из США.

Отдельные товары

Импорт пшеницы для Китая чувствителен из-за недостатка внутреннего производства, но в последние месяцы удалось сократить объемы закупок на фоне стабилизации внутренних поставок [13]. Главный альтернативный поставщик пшеницы в Китай — Австралия. Значительное увеличение закупок пшеницы из России не перспективно — стоимость логистики из Австралии и Южной Америки в основные порты Китая морским транспортом ниже, чем железнодорожным транспортом из России. Северные провинции Китая сами являются аграрными регионами, поэтому загрузка железнодорожной сети российской пшеницей негативно скажется на доступности провозных мощностей для китайских производителей.

Со времени начала торгового противостояния в период первого президентского срока Трампа Китай планомерно снижает зависимость от поставок сои из США — с 40% в 2016 г. до 21% в 2024 г. [9, 16]. Только 47% текущих продаж сои в США приходится на Китай, что является самым низким показателем за последние 17 лет. По итогам 2024 г. китайский импорт соевых бобов из США сократился на 5,7% по сравнению с предыдущим годом, до 22,13 млн тонн. Бразилия продолжает укреплять позиции главного поставщика сои в Китай, увеличив долю импорта в 2024 г. на 6,7% до 74,65 млн тонн. Совокупная доля бразильских бобов на рынке Китая достигла 71%. Импорт сои из Аргентины более чем удвоился – до 4,1 млн тонн в 2024 г. по сравнению с 1,95 млн тонн в 2023 г. Однако, в среднесрочной перспективе вся Южная Америка будет не в состоянии полностью заместить все выпадающие для Китая объемы импорта бобовых из США. Структурная перестройка рынка займет несколько лет — Бразилия и Аргентина будут перенаправлять свои поставки в Китай, в то время как США будут продавать высвободившиеся объемы в те страны, которым не хватит сои и кукурузы из Южной Америки.

Китай по-прежнему сильно зависит от США, закупая около двух третей сорго. Объявленные Китаем 10% пошлины на импорт сорго из США приведут к увеличению доли Австралии в китайском импорте на фоне высокого урожая сорго в этой стране в 2025 г. Объем закупок сорго в целом будет снижаться из-за сочетания усилий по сокращению импорта зерна, наличия дополнительных товаров, а также торговыми тарифами между Китаем и США, которые приведут к росту цен.

Развитие внутреннего производства свинины в последние годы позволило значительно повысить самодостаточность Китая. Внутренний рынок страны насыщен свининой, текущий спрос на свинину в стране стабилен, и нет причин для значительного роста импорта. Такая ситуация позволяет Китаю отвечать на пошлины США не только введением ответных пошлин на американскую свинину, но и отказом от закупок. В апреле 2025 г. Китай отменил заказ объемом 12030 метрических тонн — крупнейшую с 2020 г. партию заказов на американскую свинину. Отмена заказа — часть стратегии, направленной на укрепление независимости продовольственного обеспечения.

Перспективные направления обеспечения устойчивости цепочек поставок продовольствия

Диверсификация поставок

Бразилия уже обеспечивает более 70% (в натуральном выражении) китайского импорта стратегических для Китая сои и других масличных культур, и доля Бразилии в китайском импорте продовольствия будет расти на фоне торговой войны с США. Рекомендуется продолжать инвестирование в развитие логистической инфраструктуры в Бразилии (порты, железные дороги) для удешевления и ускорения поставок. Растущие объемы производства сои и кукурузы и сои в Бразилии стимулируют развитие местного животноводческого сектора, вследствие чего перспективными для Китая товарами помимо растениеводческих являются мясо крупного рогатого скота и прочие виды мяса и мясных продуктов.

Значительную долю закупок Китаю можно переориентировать с США на Австралию. Доля Австралии в общем сельскохозяйственном импорте Китая составляет около 4%, но она может быть увеличена за счет увеличения закупок пшеницы, мяса крупного рогатого скота, прочих мясных продуктов, а также молока и молочных продуктов.

Другая альтернатива американским поставкам — Канада, которая экспортирует в Китай масличные культуры, зерновые, а также рыбу и морепродукты. Канадское сельское хозяйство обеспечивает потребности внутреннего рынка и имеет потенциал для расширения экспорта в Китай. Помимо стратегически важных для Китая соевых бобов перспективными позициями являются корма для животных, пшеница, ячмень и овощи.

Россия поставляет в Китай 10 млн тонн пшеницы и кукурузы. В 2024 г. Россия поставила в Китай 1,2 млн тонн сои (рост на 30% за год). К 2026 г. доля России в китайском импорте сои может незначительно вырасти (до 2-3%) за счет увеличения площадей под сою на Дальнем Востоке и в Центральной России, а также реализации Россией программы льготных тарифов на железнодорожные перевозки в Китай. Перспективное направление — импорт из России переработанной продукции (масла, шрота, кормов) [14], а также органической продукции [3]. Экспорт российской кукурузы в Китай в 2024 г. составил 4,5 млн тонн (2-е место после Бразилии). Посредством снижения логистических издержек через порты Приморья и использования зернового коридора «Север-Юг» Россия имеет потенциал нарастить поставки кукурузы в Китай до 6-7 млн тонн к 2027 г.

Традиционный источник поставок продовольствия — страны Юго-Восточной Азии. Таиланд и Вьетнам являются ключевыми поставщиками риса в Китай, Таиланд, Филиппины и Вьетнам — фруктов, Вьетнам, Индонезия и Филиппины — рыбы и морепродуктов. Малайзия и Индонезия — основные мировые производители пальмового масла. Перспективно наращивание импорта по таким позициям, как экзотические фрукты (дуриан, мангостин), орехи (Вьетнам и Камбоджа наращивают производство орехов кешью и макадамия), кофе и какао (Индонезия и Вьетнам могут увеличить экспорт), мясо (Таиланд и Вьетнам развивают экспортные мощности в птицеводстве и животноводстве).

Доля стран Африки в сельскохозяйственном импорте Китая составляет около 2%. Основу торговли составляют соя и масличные культуры. Африка покрывает около 3% общей потребности Китая в данных продуктах. Учитывая высокий потенциал Африки для расширения сельскохозяйственного производства, сотрудничество должно быть сосредоточено на оказании помощи развитию местного сельского хозяйства для формирования базы производства зерновых культур, сои и масличных культур, жиров и масел растительного и животного происхождения, а также овощей и фруктов. Помимо прямых инвестиций в создание китайских или совместных ферм в африканских странах, перспективным направлением является создание центров демонстрации китайских сельскохозяйственных технологий для передачи и масштабирования подходящих к местным условиям технологических решений, таких как мелкая сельскохозяйственная техника, орошение в растениеводстве и овощеводстве, тестирование и внедрение улучшенных сортов семян. Товарные группы и страны, по которым следует развивать поставки: соя и зерновые (Эфиопия, Замбия, ЮАР), мясо и морепродукты (Намибия, ЮАР, Мавритания), фрукты и орехи (цитрусовые из ЮАР, кешью из Мозамбика, авокадо из Кении), кофе и какао (Кот-д’Ивуар, Гана, Эфиопия), масличные культуры (Судан, Нигерия)

Инвестиции в расширение производства

Второе стратегическое направление обеспечения продовольственной безопасности Китая — внешняя ориентация сельскохозяйственного сектора на разработку и разведку земельных, водных и энергетических ресурсов в других странах мира [7]. Такой подход призван стимулировать международные операции китайских сельскохозяйственных предприятий и повысить их конкурентоспособность на мировом рынке [11]. Смысл состоит в поддержке и продвижении крупных высококонкурентных агрохолдингов по производству зерновых, масличных культур и сахара в Латинской Америке и Африке и дальнейшей организации поставок этой продукции в Китай с целью сбалансирования спроса и предложения на внутреннем рынке.

Рекомендуется инвестирование в перерабатывающие мощности в приграничных регионах (строительство элеваторов, заводов по переработке сои и зерновых в России и странах Центральной Азии) и развитие агропромышленных парков с участием китайских и иностранных компаний для повышения добавленной стоимости продукции (Бразилия, Аргентина).

В Казахстане и других странах Центральной Азии перспективно освоение неиспользуемых земель для производства зерновых и сои и финансирование мелиорационных проектов и модернизации оросительных систем.

В северо-восточных и западных провинциях перспективно строительство перерабатывающих заводов, которые будут работать на импортном сырье, поступающем из соседних стран, что позволит снизить зависимость от импорта готовой продукции.

Логистика

Для развития системы поставок сельскохозяйственной продукции необходимо развитие международных транспортных коридоров [1, 15], включая сухопутные и морские маршруты Экономического пояса Шелкового пути и развитие мультимодальных транспортных сетей с Россией, странами Центральной Азии и Африки [21, 22]. Для этого нужно увеличить пропускную способность пограничных переходов (Нижнеленинское/Тунцзян, Замын-Ууд/Эрлянь), создать вдоль маршрутов сеть специализированных терминалов для сельскохозяйственной продукции, рефрижераторных мощностей и контейнерных площадок [8, 12], а также развивать альтернативные маршруты поставок (к примеру, через Северный морской путь) [10]. Также рекомендуется строительство оптово-распределительных центров, элеваторов, овоще- и фруктохранилищ в ключевых регионах (северо-восточные регионы вдоль границы с Россией, западные регионы вдоль границ со странами Центральной Азии) и развитие индустриальных торгово-логистических комплексов для переработки и хранения сельскохозяйственной продукции [2, 4, 5].

Для стран Юго-Восточной Азии меры по оптимизации импорта включают развитие логистики для свежих фруктов (ускоренные поставки, холодильные цепи), увеличение доли переработанной продукции в импорте (сушки, пюре, заморозка), ориентация на импорт товаров глубокой переработки (орехи и фрукты в энергетических батончиках, филе рыбы, консервы из рыбы и морепродуктов).

Заключение

Данное исследование демонстрирует, как Китай трансформирует свою систему продовольственного импорта в ответ на торговое противостояние с США. Основной стратегией стало снижение зависимости от американских поставок за счет диверсификации источников (Бразилия, Россия, Африка) и наращивания внутреннего производства зерновых и сои. Эти меры позволили Китаю не только укрепить продовольственную безопасность, но и создать рычаги влияния в глобальной торговле, превращая импорт в инструмент геоэкономической политики [20].

Ключевым элементом устойчивости китайской модели является многосторонний подход, сочетающий логистические инвестиции, технологическое сотрудничество и создание альтернативных торговых институтов. Развивая транспортные коридоры в рамках инициативы «Пояс и путь», заключая долгосрочные контракты с дружественными странами и внедряя агротехнологии за рубежом, Китай формирует параллельную систему поставок, менее уязвимую к санкциям и рыночным колебаниям [17]. При этом Китай активно использует финансовые механизмы, такие как расчеты в юанях, чтобы снизить зависимость от долларовой системы.

В перспективе успех Китая будет зависеть от способности балансировать между открытостью и защитой национальных интересов. Опыт страны показывает, что в условиях глобальной нестабильности продовольственная безопасность достигается не изоляцией, а через сеть взаимовыгодных альянсов. Однако, рост логистических издержек, конкуренция на мировых рынках продовольствия и геополитическая нестабильность потребуют от Китая дальнейшей адаптации и инноваций в управлении цепочками поставок.

Список использованных источников:

1. Арский А.А. Информационная логистика во внешнеэкономической деятельности // Мир современной науки. 2015. № 3 (31). С. 48-51.
2. Арский А.А. Проблемы оптимальной локализации объектов логистической инфраструктуры // Маркетинг и логистика. 2024. № 1 (51). С. 16-22.
3. Арский А.А. Трансграничное сотрудничество Российской Федерации и КНР в области органической продукции // Маркетинг и логистика. 2020. № 1 (27). С. 5-11.
4. Арский А.А. Трансформация внешнеторговых логистических цепей поставок в условиях новой экономики // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. 2022. № 1. С. 16-21.
5. Арский А.А. Экологические аспекты строительства и эксплуатации логистических трансформационных центров // Вестник Московского информационно-технологического университета — Московского архитектурно-строительного института. 2022. № 2. С. 12-15.
6. Ван Ч. Актуальные проблемы и пути развития для новой производительности, способствующей модернизации сельского хозяйства и сельских районов Китая // Финансовые рынки и банки. 2025. № 2. С. 250-254.
7. Гао Т., Ерохин В.Л., Иволга А.Г. Политика Китая в сфере обеспечения продовольственной безопасности: современные вызовы // Вестник АПК Ставрополья. 2018. № 1 (29). С. 111-116.
8. Егорычева Е.А., Ван Ю. Российско-китайское сотрудничество в области сельского хозяйства: развитие и перспективы // Горизонты экономики. 2024. № 6 (86). С. 159-165.
9. Ерохин В.Л. Мировая торговля и рынки в 2020-2021 гг. под влиянием пандемии COVID-19 // Маркетинг и логистика. 2021. № 4 (36). С. 10-22.
10. Ерохин В.Л. Северный морской путь как инфраструктурная основа российско-китайского Арктического синего экономического коридора // Маркетинг и логистика. 2018. №1 (15). С. 12-29.
11. Ерохин В.Л., Гао Т. Продовольственная безопасность Китая: современное состояние и стратегические ориентиры // Маркетинг и логистика. 2019. №5 (25). С. 12-32.
12. Ерохин В.Л., Гао Т. Сотрудничество регионов Дальнего Востока и Сибири с Китаем в сфере сельского хозяйства: эффекты для продовольственной безопасности // Вестник Московского финансово-юридического университета МФЮА. 2019. № 4. С. 103-115.
13. Заклязьминская Е.О. Риски и угрозы продовольственной безопасности Китая // Современная Азия: политика, экономика, общество. 2023. № 1. С. 42-57.
14. Зуенко И.Ю. Перспективы экспорта продукции растениеводства России в Китай и продовольственная безопасность КНР // Мировая экономика и международные отношения. 2024. Т. 68. № 3. С. 115-127.
15. Капский Д.В., Ларин О.Н., Венде Ф.Д., Арский А.А., Жильцов Д.А., Жильцова О.Н. Актуальные задачи трансформации национальных транспортно-логистических систем в условиях санкционных воздействий // Наука и техника. 2024. Т. 23. № 6. С. 517-525.
16. Ли И. Состояние развития соевой промышленности в Китае // Вестник ИрГСХА. 2024. № 123. С. 14-21.
17. Мантаева Э.И., Болаев А.В. Рост значимости Китая как импортера товаров из стран и территорий — участниц стратегической инициативы «Один Пояс и Один Путь» // Экономические отношения. 2024. Т. 14. № 1. С. 195-216.
18. Му Ч., Фей Лю., Суханова И.Ф., Насимов И.Х. Международная торговля сельскохозяйственной продукцией Китая на фоне глобальной нестабильности // Научное обозрение: теория и практика. 2023. Т. 13. № 3 (97). С. 495-507.
19. Третьяков А.П., Трифонова М.Ф., Плеханов С.М. Основные тенденции мирового импорта продовольствия // Международный журнал аграрной науки и образования. 2024. № 3 (3). С. 85-96.
20. Якимович Е.А. Продовольственная проблема Китая: вопросы преобразования системы и безопасности в условиях кризиса // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Экономика. 2023. Т. 31. № 3. С. 460-475.
21. Erokhin, V. (2017). Factors Influencing Food Markets in Developing Countries: An Approach to Assess Sustainability of the Food Supply in Russia. Sustainability, 9, 1313. https://doi.org/10.3390/su9081313
22. Erokhin, V. (2017). Self-Sufficiency versus Security: How Trade Protectionism Challenges the Sustainability of the Food Supply in Russia. Sustainability, 9, 1939. https://doi.org/10.3390/su9111939

УДК 338.43.02

Гао Тяньмин – кандидат экономических наук, профессор, Институт экономики и менеджмента, Харбинский инженерный университет, Харбин, КНР.

E-mail: gtmmail@163.com

Restructuring China’s Food Supply Chains Amid Trade Confrontation with the U.S.

Gao Tianming – Professor, School of Economics and Management, Harbin Engineering University, Harbin, China.

Annotation: The paper examines China’s food imports amid trade tensions with the United States. The author analyzes trends in the production and import of key agricultural commodities, including grains, soybeans, meat, and dairy products, highlighting a decline in reliance on U.S. suppliers. Special attention is given to the diversification of import sources, with Brazil, Australia, EU countries, and Russia playing prominent roles. The paper also discusses risks associated with U.S. trade policies, such as rising logistics costs and price volatility in the global market. The author proposes strategic measures to enhance the resilience of food supply chains, including investments in logistics infrastructure, international cooperation, and boosting domestic production.